LIGNA 2015 – ПРОСТО НЕ ХВАТАЕТ СЛОВ !
Развитие языка всегда не поспевает за прогрессом. Когда появляется новое понятие, а слова для его обозначения еще нет — могут выручить заимствования из иностранных языков. Но если отставание слишком значительное, то могут возникнуть проблемы. С такой ситуацией мы столкнулись на выставке по деревообработке в Ганновере — LIGNA. В этом году выставка прошла под лозунгами: “Индустрия 4.0” и “Четвертая индустриальная революция” и, скажем откровенно, не все революционные понятия было легко перевести на русский.
Новый предмет или явление часто передается из нации в нацию вместе со своим названием. Так возникают лексические заимствования. В русском языке много слов иностранного происхождения. Некоторые слова из русского языка используются в других странах без перевода, причем это не только традиционные Matrjoschka и Balalaika, Samowar и Datscha, но и такие научно-технические понятия как Sputnik и Kosmonaut.
В последнее время, к сожалению, наблюдается явный дисбаланс во взаимопроникновении языков – мы дарим миру такие слова, как Siloviki и Apparatschik, сами же, из-за нарастающего отставания от мирового прогресса, испытываем все больше трудностей в корректном наименовании современных явлений.
Выставка LIGNA-2015, как и другие промышленные выставки в Германии в последние пару лет, активно продвигала новый немецкий проект «Индустрия 4.0». Его инициировало федеральное правительство в 2011 году. Была создана рабочая группа, состоящая из представителей бизнеса, науки и власти. Выработана стратегия развития, проведены множество дискуссий. И к сегодняшнему дню началось постепенное внедрение проекта в разных отраслях, в том числе и в деревообработке.
Цель проекта – совершить прорыв в сторону применения современных информационных технологий, соединив их преимущества с традиционно сильными позициями Германии в области промышленного производства. Если американцы развивают интернет для социальных сетей, развлечений, коммуникаций, то немцы решили подключить к сети промышленное оборудование и целые производства. Эти преобразования называют сегодня четвертой индустриальной революцией — после появления паровых машин (1), развития конвейерного производства (2) и автоматизации на базе ЧПУ (3).
На «умных фабриках» машины будут понимать свое окружение и смогут общаться между собой по сетевому протоколу без помощи человека. Обрабатываемая деталь сможет сообщать станку какие именно операции необходимо выполнить, логистической системе – по какому маршруту следует ее передать для последующей операции. Агрегаты смогут сами сигнализировать о своем износе и о попытке заменить оригинальные запчасти контрафактными.
Одна из основ плана «Индустрия 4.0» — концепция «интернета вещей». Речь идет о превращении неодушевленных предметов в активных пользователей интернет – «умные» гаджеты используют сеть для изменения своих параметров, обмена данными и общения с себе подобными без участия человека. Вспомним «умный дом», автомобильную навигацию, учитывающую реальный трафик, транспортные средства сигнализирующие о проблемах дорожного покрытия, интеллектуальные парковки, системы экомониторинга, да и просто миллионы смартфонов с множеством приложений, работающих через интернет. Уже сегодня количество подключенных к сети устройств соизмеримо с численностью населения планеты.
Теперь предлагается расширить эту концепцию на область производства. И здесь нас ждет первая языковая трудность ! Дословный перевод термина Internet of things (IoT) , предложенного еще в 1999 году футурологом Кевином Эштоном (Kevin Ashton), применительно к производству назвать безукоризненным сложно. Словосочетание «интернет вещей» нормально воспринимается по отношению к бытовым приборам и даже к автомобилям. Но станки, складская техника и прочие промышленные объекты как-то сложно ассоциируются с понятием «вещь». Однако, не смотря на это, термин все-таки прижился.
Перейдем ко второй трудности перевода. В рамках выставки LIGNA состоялась конференция, посвященная новым тенденциям в мебельной промышленности опять же в рамках Индустрии 4.0. Немецкое название конференции: «Vernetzte Fertigung in der Möbelindustrie». Проблема заключается в том, что слово vernetzte одновременно означает – «объединенное», «сетевое», «подключенное в сеть», «образующее сеть». На то, что речь идет не о простом объединении каких-то составляющих производства указывает наличие корня «Netz» — то есть сеть, в том числе и интернет. Название конференции можно перевести, как «Сетевое производство в мебельной индустрии». Но сразу возникают нежелательные ассоциации с сетевым маркетингом или сетевыми магазинами. Тогда какое производство ? Подключенное к сети ? Объединенное на основе сети или объединенное в сеть? Получается длинно…
Одна из английских версий сайта выставки предлагает перевод: «Integrated Manufacturing in the Furniture Industry», который в свою очередь легко перевести на русский «Интегрированное производство в мебельной индустрии». Именно в таком варианте и разошелся этот перевод после LIGNA по российским пресс-релизам и отчетам о выставке. Но интегрированное — значит объединенное… Но что с чем объединено, как объединено, зачем объединено ? Звучит красиво, но непонятно.
Между тем существует более адекватный немецкому оригиналу другой английский перевод – networked production, который имеет в своем составе корень network, соответствующий немецкому Netz – сеть. Этот вариант приводит, например, фирма Homag, но тут же сопровождает его еще менее приемлемым русским переводом – «взаимосвязанное производство». Взаимосвязь может быть между несколькими объектами, а здесь упоминается только один — «производство».
Еще одно понятие, фигурирующее на выставке LIGNA, и которое до пор не находит отражения в российской мебельной промышленности — «Losgrösse =1». Дословно с немецкого – «объем партии =1». Означает оно стремление довести индивидуализацию производства до возможности выпускать изделия единичными экземплярами, но индустриальным способом – на потоке. Для этого совершенствуются станки, они приобретают способность перенастраиваться на новую программу еще в процессе обработки предыдущей детали, возникают новые виды оборудования – автоматические склады и межоперационные сортировщики-накопители деталей. Но главное – это абсолютно новые способы организации производственного процесса.
Это направление в мире развивается уже около десяти лет и многое уже достигнуто – внедряются комплексно или фрагментарно новые разработки, позволяющие автоматизировать производство мебели малыми партиями от одной штуки. У нас подобные решения реализуются частично и только в единичных случаях. Не из-за того, что это дорого или не экономически не обосновано – просто большая часть мебельщиков даже не догадывается о существовании новых тенденций.
О чем говорит тот факт, что в нашей отрасли одно за другим возникают новые понятия, но коротких и емких терминов для их обозначения мы подобрать не можем ? Это уже не проблемы с языком – в случае необходимости могли бы возникнуть заимствования иностранных слов. Дело в том, что отсутствует эта самая необходимость. Появляющиеся новинки не входят в ежедневную практику отечественной промышленности – вот и нет потребности их как-то называть.
Ну скажем, какая нужда уточнять понятие «интернет вещей» применительно к производству, если у нас все еще с «интернетом людей» не все в порядке ? Многие мебельщики на вопрос, получили ли они мэйл ( на личный адрес) – отвечают: «Нет, мне его еще не принесли» ?
Недостаток словарного запаса для обозначения новых тенденций — это уже грозный сигнал. Если раньше мы точно знали, где находится авангард технического прогресса, где находимся мы и какая дистанция нас отделяет. То сейчас разрыв нарастает и недостаток словарного запаса – говорит о том, что мы начинаем терять ориентиры.
Основатель SONY Акио Морита после визита в СССР в середине 70-х годов и ознакомления с радиоэлектронной промышленностью сделал вывод, что отставание от от Японии и Запада составляет 8-10 лет. Кстати Китай тогда отставал гораздо больше. Думаем, что сегодня мы бы были просто счастливы иметь такое отставание – соответствовать в 2015 году мировому уровню 2005 года было бы совсем неплохо.